Первые сутки

Мнедумается, что именно неразбериха на месте в первые сутки по еле аварии, происходившее усложнение радиационной обстановки на АЭС и вокруг нее, появление все новых сведений о масштабах катастрофы, заставили Рыжкова и его коллег вылететь в Чернобыль 2 мая — через неделю после аварии, — чтобы получить более-менее реальное представле­ние об обстановке в зоне катастрофы. В этом контексте можно понять состояние Горбачева и Рыжкова в те дни: с одной стороны поступает информация Щербины и его советников, свидетельствующая о том, что необходимые меры принимаются, но обстановка на реакторе не взята под контроль. С другой стороны возникли серьезные осложнения поли­тического характера: международное сообщество самостоятельно узнав об аварии, естественно, требует от правительства СССР сведений по этому поводу. Но правительство по существу молчит, так как не распола­гает необходимой достоверной количественной информацией и ограни­чивается лишь весьма общим заявлением в прессе 28 апреля о самом факте произошедшей аварии. Бог с ним, с международным аспектом аварии — пошумят и успокоятся — подобного рода практика замалчивания катаст­роф бытовала в стране десятилетиями… Трудно, если невозможно было отойти от вьработанных стереотипов.



Рубрика: Женский интерес

Комментарии закрыты.