Высокие уровни поверхностного радиоактивного загрязнения, которые мы регистрировали на одежде и тепе пострадавших, не давали нам покоя. Новой информации с ЧАЭС к нам не поступило, в Министерстве атомной энергетики отделывались общими фразами, а Министерство здравоохранениятакжекак имы находилось в информационном вакууме. В составе Правительственной комиссии, вылетевшей в Чернобыль 26 апреля, был первый заместитель министра здравоохранения Б. И. Воробьев, в свое время возглавлявший 3 Главное управление. Наши попытки дозвонитьсякВоробьеву в Чернобыль оказались безуспешными. Поэтому я позвонил министру здравоохранения С. П. Буренкову. Кратко обрисовал складывающуюся совершенно ненормальную обстановку с информацией об аварии. На другом конце провода воцарилось молчание. Наконец, министр ответил, что Воробьев действительно молчит, не докладывает. Обещал связаться с ним по телефону высокочастотной правительственной связи и затем позвонить мне. Вечером 27 апреля к нам в клинику пб нашей просьбе приехала Нина Константиновна Гасилина — начальник Управлениярадиационного мониторинга Государственного комитета по гидрометеорологии. Мы знакомы с ней много лет, Гасилина — крупный специалисте огромным опытом работы в областирадио активности внешней среды, в ее отделе, как нам представлялось, должны были концентрироваться все оперативные данные по Чернобылю. Оказалось, что информацией о радиационной обстановки на ЧАЭС Гасилина не располагала. Госкомгидромет по состоянию на 27 апреля располагал лишь предварительными данными о радиационной обстановке за пределами АЭС.
Рубрика: Женский интерес