Таким образом значительная часть времени Дэви оказалась посвященной исследованиям и лекциям по лесоводству, по сельскохозяйственной химии, по геологии и минералогии в их отношении к горному делу. Дэви также проводил анализы земли для членов Совета по сельскому хозяйству и Института, много путешествовал по их указаниям, собирал материал для лекций и в приложениях науки к сельскому хозяйству действовал как возмутитель спокойствия. Служебная роль молодого химика давала ему дополнительные доходы, но и обрекала его на тяготы бродячей жизни. Судьба его предшественников Томаса Гарнетта и Томаса Юнга должна была предостеречь Дэви насчет шаткости его положения как лектора. Вторжение Дэви в прикладную науку и его подчинение идеологии научного и национального совершенствования были дороги сердцам совершенствующихся землевладельцев и давали ему надежную базу в столичном научном сообществе вместе со славой, на которую не мог бы рассчитывать простой химик-экспериментатор. Мы говорим это не к тому, что Дэви был просто лакеем на службе землевладельческому интересу. Глубочайшее убеждение самого Дэви о решающей роли науки в национальном развитии и о необходимости поддержки научных организаций было результатом действия окружения в Королевском Институте.
В карьере Дэви произошел быстрый скачок, когда он начал работать в Соммерсет Хауз. В 1803 г. он был избран в члены Королевского общества, в 1805 награжден медалью Копли Королевского общества и двумя годами позже стал одним из секретарей Королевского общества, находясь на этом посту до 1812 г. В глазах Бэнкса Дэви должен был представляться идеальным секретарем. Как химик с буржуазной репутацией Дэви мог вызывать уважение у тех, чьи активные исследования пополняли редакционный портфель «Философских записок».
Рубрика: Женский интерес