Порой создавалось впечатление, что русские дипломаты униженно вымаливают у англичан соглашения об урегулировании отношений в Средней Азии. В сентябре 1879 г. Планкетт сообщал лорду Солсбери о том, что барон Джомини не упускает случая выразить уверенность, что осложнения в Средней Азии приведут к окончательному соглашению между Англией и Россией, однако боится делать какие-либо определенные предложения. В личном письме к лорду Солсбери он выражал уверенность, что «иностранный департамент» (т. е. российское Министерство иностранных дел) надеется на соглашение с Англией и во всяком случае не желает доводить дело до крайности. Шувалов в Лондоне также предпринимал меры для достижения соглашения с англичанами. Он специально ездил к Солсбери в местечко Пюи, близ от Лондона, где отдыхал лорд, для беседы с ним. Казалось, Шувалов забыл о прежних требованиях к англичанам — соблюдать независимость Афганистана. Он выдвинул свое предложение, по просил считать его сугубо личным. Оно сводилось к тому, что Россия обещала никогда не вмешиваться в дела Афганистана и не иметь никаких связей с ним, а Англия резервировала за собой право назначать посла в эту страну в том случае, если Россия нарушит снос обещание. Шу — валов пытался обосновать свое предложение тем, что единственной целью британского посла было бы наблюдение за действиями России, об этом, действительно, говорили прежде британские официальные лица и поскольку Россия сдерживала бы слово, Англия могла воздержаться от отправки посла. Однако от прежних заверений лорда Солсбери не осталось и следа, он довольно нагло заявил Шувалову, что «обязанность наблюдать за действиями России является далеко нс самой важной функцией британского посла в Афганистане», разъяснив, что основное его назначение—«руководство внешней политикой змира». Своим ответом Солсбери отклонял всякую дискуссию по этому вопросу. В то же время его речь в Манчестере, выдержанная в резко антирусском духе и утверждавшая «враждебность, возведенную в систему», являлась доказательством того, как мало английские министры заботятся о сохранении хороших отношений с Россией и об урегулировании противоречий в Средней Азии. Но и после этого русские дипломаты продолжали униженно добиваться от Англии урегулирования отношений в Средней Азии, будто Россия, а не Англия потерпела поражение в Кабуле и стояла перед перспективой долгой и обременительной войны, в Афганистане. Политика русского Министерства иностранных дел в этот период не была совместима ни с достоинством России, ни с тем положением, которое она занимала в мировой политике, несмотря на серьезные осложнения по отдельным вопросам. Видимо, по настоянию Министерства русская печать вскоре после разгрома ахал-текпнекой экспедиции внезапно сменила той и подключилась к домогательствам Министерства о «дружбе» и «понимании» с Англией. Планкетт внимательно следил за русской прессой, и по его требованиям атташе английского посольства в Петербурге Митчелл составлял меморандумы о выступлениях русских газет за тот пли иной период. В меморандуме, представленном 5 ноября 1879 г., Митчелл писал: «Тон «Нового времени» прежде был очень воинственным, требуя энергичных действий как на Балканах, так и в Средней Азии. С тех пор как произошли некоторые события, особенно такие, как откровенное изложение лордом Солсбери мотивов политики правительства Ее Величества на Востоке, обнаружение существования пакта между Германией и Австрией и недавнее поражение русской экспедиции в Ахале, «Новое время» вместе со всеми другими русскими органами славянофилон и пои ист пен пой частью прессы значительно изменило гнои нзгляды. Хвастовство и бравада исчезли и вместо них от — меняется максимум мира и примирения» .
Рубрика: Женский интерес