К тому же русская дипломатия стремилась покончить с румынским вопросом и освободить себе руки до начала подготавливаемой Наполеоном III франко-итало-австрийской войны, чтобы иметь возможность активно вмешаться в мирные переговоры и оказать таким образом влияние на результаты войны.
Горчаков уже 1 марта посылает Киселеву инструкции относительно линии, которой последний должен был придерживаться на предстоящей конференции держав в Париже по вопросу о статусе княжеств. Киселеву предписывалось настаивать на признании двойного избрания Александра Кузы на период его правления и решительно возражать против всяких попыток оккупации княжеств и изменения статей Парижского трактата 1856 года и Конвенции 7/19 августа 1858 года. В крайнем случае Киселев мог согласиться лишь на оказании коллективного давления на Кузу со стороны консулов в Бухаресте.
Русский посол должен был также категорически отвергнуть усиленно пропагандируемые некоторыми кругами в Румынии и на Западе планы «избрания» иностранного принца на престол Объединенных княжеств. Горчаков ссылался при этом на невозможность найти сколько — нибудь значительного отпрыска семьи монарха православного вероисповедания, который согласился бы стать вассалом Порты. В действительности русский министр иностранных дел заботился не столько о подборе «авторитетного» князя для нового Румынского государства, сколько о том, чтобы господарь-иностранец не оказался бы ставленником западных стран и Объединенные княжества не попали бы в орбиту влияния враждебного России государства.
Однако желание русского правительства быстрее добиться признания двойного избрания Кузы натолкнулось на ожесточенное сопротивление Турции, Австрии и в большей мере Англии.
Рубрика: Женский интерес