Однако его неуверенный и малоаргументированный ответ еще больше убедил в том, что исходное заявление было необоснованным. Спустя два года, в откровенной беседе со мной эксперт из ВНЦРМ сделал признание, что к упомянутым выше данным, явно завышенным, центр радиационной медицины не имел никакого отношения. На вопрос о том, какова же была его роль в этой ситуации, ответ был следующим: — «Мне было «рекомендовано» поддержать эту информацию в интересахреспублики»… Поразительно, но факт, что многие из тех, кто был непосредственно причастен к проблеме, прекрасно понимали явную тенденциозность и необоснованность целого ряда экономико-социальных требований подобного рода. Понимали, знали, но по разным причинам — молчали. Молчали, в частности, потому, что любые возражения по столь неординарной, остро социальной проблеме могли быть расценены как антигуманные, бесчеловечные, как пренебрежение судьбами многих тысяч людей в угоду трезвому расчету и т. п.
Одна из причин создавшегося положения заключалась в том, что у нас в стране, как многократно подчеркивалось, не действовал механизм беспристрастной независимой научно-технической экспертизы, основанной на методологии оптимизации затрат и пользы; Из этого, отнюдь, не следует, что формирование государственного плана финансированиячер — нобыльской проблемы проводилось бессистемно. Напротив, была создана специальная комиссия, которая рассматривала все предложения по этому поводу. Однако концептуальной основы в ее деятельности не было. О том, каким образом решались вопросы финансирования чернобыльской программы может свидетельствовать следующий факт.
Рубрика: Женский интерес