В начале февраля Горчаков поручил Киселеву сообщить представителям держав, что Россия — сторонница применения мер убеждения в отношении княжеств. Только при их неудаче она «примирится с необходимостью обсуждения вопроса о мерах принуждения». Но тут же Горчаков предупреждал, что русская армия не будет участвовать в оккупации Молдавии и Валахии и «русский флаг не будет развертываться рядом с полумесяцем во время военных действий против христианского населения». Если державы вопреки России все же примут решение применить принудительные меры, Киселеву поручалось добиваться их всяческого ограничения. Более того, 9 февраля Лобанов получил указание предупредить Порту, что если ее предложение об интервенции в княжествах и будет одобрено на предстоящей конференции держав, то Киселеву даны инструкции принять его лишь ad referendum. А без согласия России решение конференции теряло свою силу.
26 февраля Горчаков решительно отверг попытки Порты изменить статьи 27 и 29-ю Парижского трактата 1856 года, предусматривающие принцип коллективного обсуждения и единогласного решения вопроса об интервенции в Дунайские княжества.
Натолкнувшись на упорное сопротивление России, Порта решила пойти на хитрость. Она заявила о своем согласии признать двойное избрание Кузы, если ей будет предоставлено право на интервенцию в Объединенные княжества в случае новых нарушений Конвенции 1858 года со стороны администрации княжеств. «Весь вопрос княжеств есть вопрос о праве Турции на интервенцию»,— заявил Фуад-паша. Но Горчаков был неумолим. На донесении Лобанова он писал: «Надеюсь, не предоставим», 13 февраля Горчаков сообщал в Париж, что Россия не допустит никакого вооруженного вмешательства со стороны Турции и Австрии. и что она не ограничится только формальным протестом в этом случае.
Рубрика: Женский интерес