В целом же возникающая система научной коммуникации оставалась в XVII в. чисто английским феноменом: «Во многих отношениях английская наука, как она представлялась Королевским обществом, оставалась загадочной для континентальных ученых, которые никак не могли поверить, что методы, проповедуемые англичанами, и в самом деле являются именно теми, которые приводят их к неоспоримым результатам. К тому же и следовать этим методам было не так уж просто. Не всем и английским «виртуозам» удавалось, как бы они ни старались, подняться над наивным эмпиризмом. Но англичане в целом принимали метод Королевского общества в качестве модели, даже если и не всегда могли использовать его. Когда основывались провинциальные общества — Оксфордское философское общество и Дублинское философское общество в 1683 г. и множество других в XVIII в., их признанной целью было создать копию Королевского общества, и члены этих обществ прилежно, хотя и с разной степенью успеха, старались воспроизвести стандарты Королевского общества. Но даже и в самой Англии и конечно же за ее пределами роль эмпиризма в науке оставалась спорной в XVII в. просто потому, что эмпирики и рационалисты имели одни и те же общие цели и поэтому далеко не всегда осознавали необходимость соглашения о методах. Их цели разделились в следующем столетии, когда наука и философия значительно разошлись друг от друга и континентальная математическая физика обрела сложность, недоступную для простого английского эмпиризма. В 1800 г. почва для дебатов стала совсем иной, чем столетие тому назад».
Рубрика: Женский интерес