Такая перестройка химии и медицины не обходилась, понятно, без критики традиции: «Утверждая, что Аристотель и Гален «ничего не смыслили в природе», поскольку они не были осведомлены о творении, Гельмонт отвергал медицину Галена в ее статусе теоретического раздела естественной философии. В то же время он до предела распространял долгую традицию практической химии, пропагандируя твердую и четкую теологическую ориентацию, основанную на библейской истории творения и разделения, которая в свою очередь была представлена в алхимии. Такая универсальная химия, соразмерная процессам природы, становилась новым царством медицины, которое управлялось динамической моделью Великого Врача (Иисуса Христа). В противоположность текущим медицинским установкам новая практика включала милосердие ко Всем ближним. Призвание естественного философа, профессия врача и более практические искусства пирохимика — все сливались воедино в великой христианской естественной философии, предполагающей Духовного Отца Светов. Весь процесс природы рассматривался, как божественный химический процесс творения, разделения и совершенствования».
Гельмонт, таким образом, приходил к новому определению химии не только уже как к искусству анализа и синтеза, хотя в определение включалось и то и другое: «Химия становилась восстановлением изначального совершенства всех вещей, исполненной Духом деятельностью человека, которая в помыслах и делах осознавалась как работа самого Творца: «В конце концов Химия готовит по ходу своего совершенствования универсального Спасителя, силами которого все вещи вернутся в первичное бытие, обретут их изначальное назначение, исходные пятна Тел будут выведены, их оставит античеловеческая зловредность, что создаст для них возможность обрести великое и невообразимое восстановление и очищение». Поскольку совершенствование и очищение одно и то же, заниматься химией — значит реализовать работу Бога по восстановлению».
Рубрика: Женский интерес