Ган считает, что хотя в интеллектуальном смысле эта группа представляла обой научное сообщество — разделяла единые ценности, относящиеся к исполь — ованию дискурса, к наблюдению и эксперименту, к объективному подходу, к поделенному раскрытию законов естественной реальности, эта группа определенно ie была «гомогенным классом». И дело тут не только в различии оциального происхождения ее членов: «Более важно для наших целей то, что не Рыло В их профессиональной деятельности как академиков ничего такого, что от — I и вал о бы их в единую форму. Вход в сообщество лимитировался скорее способ — юстями, чем социальным происхождением, хотя практически люди низкого прохождения отвергались автоматически. Барьером была неграмотность, но коль коро этот барьер преодолевался, в дореволюционной Франции мало что зависело Рт Того, был ли академик самоучкой, ремесленником или получил формальное икольное образование. Не было для них проверки и на религиозные убеждения. Единственным ограничением выступала принадлежность к ордену: такие люди не югли претендовать на полную пенсию».
Академики, как правило, имели частную практику, занимались предпринима — ельством — один даже обанкротился. В XVII в. министры Луи XIV оплачивали академикам персональные королевские пенсии 1500—2000 ливров в од, причем иностранцам ранга Гюйгенса или Кассини платили больше 6—9 тыс. ивров в год, а двое более молодых коллег делили пенсию старшего, юлучая по 1800 и 1200 ливров. Академиками становились в зрелом возрасте: Математик Этьен Безо ждал 24 года, чтобы получить свои 1200 ливров и умереть ерез год после этого. Лежентиль ждал 32 года, и лишь в 60 лет его включили в писок получающих пенсию».
Рубрика: Женский интерес